Я - истребитель. Я истребляю. - Страница 31

- Да. И-16, - обернувшись, ответил он.

"- Точно, дед же говорил что из него одного вытаскивали!"- припомнил я.

Шли мы довольно долго. Что бы срезать путь нам пришлось идти краем болота, иногда проваливаясь в мягкую сырую почву по щиколотку. Как пояснил нам Иван, чтобы обойти это болото потребуется столько времени, что к самолету мы выйдем только к обеду, да еще и через село идти, оно как раз стояло на границе двух болот, вот и вел он нас тайными тропками.

Звучным шлепком убив очередного комара, я посмотрел на светлеющий небосклон и на часы:

- Четыре утра, светлеет, нужно поторопиться, - сказал я перелезая вслед за Деминым через упавшее полусгнившее дерево.

Мои слова долетели до сержанта и Ивана.

- Тут немного осталось, полчаса и мы на месте.

Парень не обманулся, действительно мы вышли на луг минут через тридцать. Я с подозрением его осмотрел, как я и думал, луг был частью болота. То есть цеплял его краем, а это значило что почва не могла быть на нем пригодной для взлета.

- Стой, кто идет?- истерично заорал кто-то из кустов.

- Это что часовой? Он еще здесь?- удивленно спросил я у Ивана. Тот только пожал плечами.

- Свои. Сержант Слуцкий, мы летчика привезли, - почти сразу отреагировал сержант. Видимо тоже молниеносно пробежав варианты ответов, выдав более-менее нормальный.

- Сержант ко мне остальные на месте, - уже спокойнее, но все равно на нервах выкрикнули из кустов. Мне показалось, что сквозь них что-то серебриться. С подозрением посмотрев в ту строну и мельком глянув в спину сержанта, который спокойно шел к кустам, где засел часовой, я спросил у Ивана.

- Вань, а какого цвета самолет?

- Серебристый, - подтвердил мои подозрения мальчик.

- Да? Странно .., - я замолчал задумавшись.

"- Командирский? Насколько я знал окраска на самолетах сейчас стандартная, зеленая. Были случаи, что некоторые командиры полков и дивизий тянули с покраской оставляя свои самолеты серебристыми и красными, неужто и мне такой попался?"

Я припомнил мемуары одного из немецких летчиков истребителей. Тот писал, что в начале июля, встретился с эскадрильей "ишачков", из восьми самолетов, которых возглавлял И-16 покрашенный в красный цвет.

- Вань, а ты не знаешь в каком звании был летчик?

- Сержант вроде. Треугольники у него были, как у товарища сержанта.

"- Еще страньше и страньше. На командирском летал простой летчик. Что бы это значило?"

Однако ответа у меня так и не было. В это время выглянул сержант и махнул рукой, подзывая нас.

Первым делом мой взгляд прикипел к "ястребку", стоящему под тенью деревьев, а не к молодому пареньку в красноармейской форме, который повесив винтовку на плечо, поправлял воротник.

"Ишачок" был красив. Звезды на крыльях и хвосте были тщательно прорисованы. Сомнений не было, он был командирский.

- Тип восемнадцать, - сразу определил я.

- Нужно торопиться. Чем быстрее взлетишь, тем лучше. Сам должен понимать, - сказал подошедший сержант, поправляя немецкий автомат на плече.

- Я понял, - кивнул я, и сбросив на густую зеленую траву вещи, энергично зашагал к самолету.

Пробежавшись по всем узлам, я открыл перекрытый бензопровод и заглянул в кабину. На сиденье лежал буквально пропитанный кровью парашют, и летный шлемофон. Вся кабина была забрызгана кровью, посмотрев на немаленькую дыру в боку, я просунул в нее кулак, который свободно прошел, и вздохнул.

"- Командирский, а рации нет!"- подумал я глядя на пустою нишу для радиостанции. Достав парашют и шлемофон, я залез в кабину и запустил двигатель. Сыто взревел, он только после третьей попытки, прогрев его и погоняв на разных оборотах, заглушил и вылез из кабины. Поглядев на половину ушедшие в почву колеса, сказал сержанту, который с надеждой смотрел на меня:

- Нужно почву посмотреть, где взлетать буду.

Пока Демин срубал ветку, и заострял ее, я осмотрел оружие. Вооружение - 2 пулемёта ШКАС, и 2 пушки ШВАК.

- Не стандартно. Обычно на таком типе четыре ШКАС-а стоят, - сказал я сержанту который стоял рядом, проверяя боезапас. К моему удивлению он практически не тронут.

- Баки почти полные, две трети, боеприпас фактически тоже. Его что, сразу сбили?- озадаченно спросил я у Ивана, однако ответа не было, никто не знал.

Оставив парней у самолета, я вместе с Деминым стал проверять луг. Мы шли по нему, осматривая кочки ямы и твердость почвы методично протыкая верхнего слоя почвы острием палки. И чем больше мы шли, тем больше я хмурился. Слишком мягкая. Внимательно осмотрев колеи что оставил ишачок при посадке, я только покачал головой, и остановившись, задумчиво посмотрел на самолет.

Махнув рукой Демину, я направился обратно к самолету.

- Значит так. Почва мягкая взлетать будет трудно. Но есть одна возможность. Я выведу его на открытое место, подготовлю к взлету, и вы все будете держать самолет за хвост, как только я махну рукой, отпустите. Понятно?

Первым делом я стал разбираться, что мне брать с собой. Поэтому достав из вещмешка вещи, которые мне пригодятся отдал его сержанту у него не было, и повесив ремень маузера на плечо, туда же где и планшет с картой и документами наших и немецких солдат, я стал готовиться.

Очки погибшего летчика я отдал Ивану на память, а сам надел немецкие, зеркальные. Портфель мне привязали к ноге, выше колена. С помощью бойцов одев и застегнув парашют, и сунул пилотку за пояс, натянул шлемофон, стал слушать инструкции Слуцкого:

- Запомни, отдашь их командиру не ниже полковника, понял?

- Понял, товарищ сержант. Главное до наших долететь, а там видно будет. Все будет в порядке не волнуйтесь, я помню сколько наших за эти документы жизнь отдало. Перелечу фронт, там и найду где сесть.