Я - истребитель. Я истребляю. - Страница 59

- Да пусть их. Ну что давайте, аппарат смотреть. От винта?

- От винта!

Любовно проведя ладонью по борту своего "ястребка", я потрогал пальцами десять белых звездочек нарисованных на фюзеляже рядом с большой красной звездой. Показывающих количество моих побед. Десятый сбитый на "пешке" мне все-таки засчитали, не смотря на все препоны. Никифоров подтвердил, что лично видел как были сбиты "мессеры". Еще бы он сам в этом участвовал. Семеныч стоял рядом, и с легкой улыбкой смотрел как я здороваясь с истребителем после долгой разлуки. Для меня три дня это долго.

- Звезды я вчера нарисовал, должны уже высохнуть, - сказал он.

- Выдохнули. Трафарет сами вырезали?- спросил я.

- Горкин, писарь в штабе. А что, что-то не так?

- Да нет. Хорошо. Спасибо Виктор Семенович.

Я сам попросил нарисовать звезды, а то сбитые есть, а подтверждения этого на самолете нет. Семеныч тянул с этим, видимо ждал разрешение Никитина, и получив, нарисовал их.

- Ну что? Давай проверим технику, а то вдруг сегодня вылет.

- Не должно сегодня полетов нет. Командование дало день на отдых и приведение себя в порядок. Может ребята из второго взвода приведут за это время в порядок те три машины, - указал он подбородком на несколько бомбардировщиков разной степени разукомплектованости стоящих в укрытии и под маскировочными сетями, которых облепили люди в черных комбинезонах.

- Будем надеяться. Ну что давай смотреть, - сказал я и помог Семенычу скатать маскировочную сеть с истребителя.

ЛаГГ стоял в капонире, так что убрав средства маскировки, мы стали делать проверку всем узлам истребителя.

После ужина, когда стемнело, я пробрался в землянку, где квартировала Лютикова, там меня ждал горячий прием, после которого меня утром вытурили наружу.

Командование не обмануло, полку действительно дали отдохнуть целые сутки, учитывая напряженность боев это было трудным для них решением, но оно дало нам хоть немного придти в себя. В строй вернули еще два СБ, доведя количество машин до семи штук, на очереди стояло еще четыре. Вчера вечером с мест вынужденной посадки притащили еще две машины. Причем не нашей части. Подобное "воровство" случалось частенько. Если нет охраны, значит брошенный, именно так оправдывались наши эвакуаторщики, под молчаливое одобрение командования полка. Самолётов не хватало, получили один раз семь машин без экипажей из одного полка отправляемого на переформирование и пополнение в тыл, и все, так что выживали хоть так.

Зала для получение задания, в полку не было, поэтому получали приказ на опушке, рассевшись на траве. Некоторые сидели на планшетах, некоторые вроде меня, самые умные, на принесенных с собой парашютах.

Задачу ставил командир пока майор Никитин. Разбомбить переправу и войска скопившиеся на ней. После него слово взял комиссар полка, ведущий группы.

- Заходим со стороны солнца. Леонтьев, первым заходом накрывает зенитные средства. Второй волной идут остальные. Ведущий я. Построение стандартное. Воздушное прикрытие осуществляет старший сержант Суворов. Если кто не знает его..

- Все его знают, - раздались многочисленные голоса. Были слышны отчетливые смешки.

Комиссар, когда поглядывал на меня, постоянно морщился, наконец, он не выдержал и сказал:

- Суворов, что у вас за вид? Мало того что есть один синяк под глазом, так откуда еще один взялся?

- Ночью до ветра пошел об косяк ударился. Не видно ничего было, - смущенно ответил я.

- Два раза?

- Второй раз, когда возвращался, - ответил я мрачно.

По летчикам прошелся ветерок смеха. Едва слышно послышалось:

- Знаем мы этот "косяк"..

- Вопросы есть?- спросил комиссар.

- У меня. Мне не известно система вашего построения. Высота полета. Так же свое место при сопровождении. У нас разные скорости, а это значит что сопровождать я вас рядом не смогу. Поэтому вы часто будете терять меня из виду. Так же преимущество в охранении, это сопровождении на высоте, - сказал я и сел на свое место.

- Хм. Высота три тысячи. Идем двумя звеньями. Я ведущий. При подходе к цели вперед выходит машина Леонтьева и атакует зенитные батареи. На счет сопровождения вы товарищ старший сержант, насколько я знаю более компетентны в этом вопросе, так что мы вас слушаем.

Встав, я посмотрел на парней которых буду прикрывать, и начал говорить:

- ЛаГГ машина своенравная. У нее есть свои недостатки, как и преимущества. Поэтому нужно вести сопровождение так чтобы использовать именно свое преимущество, и недостатки машин противника. А это значит ...

Первый вылет меня разочаровал. Он был какой-то ... обыденный что ли.

То есть взлетели, я занял свою позицию на километре выше группы и сопровождал их до места бомбардировки. Лететь пришлось "змейкой". Это и скорость меньше, и для немцев проблема атаковать при таком полете, так что летел спокойно. Бомбардировку я смотрел краем глаза. Больше за воздухом наблюдал. Но кроме "костыля" ничего так и не увидел. А вот при возращении оставив за спиной горящие понтоны и берега забитые техникой, я заметил на трех километрах двух охотников, которые шли в сторону моих подопечных. Комиссару пришлось брать левее и спускаться ниже, чтобы не попасться на глаза немцам, так что ушли они спокойно. Немцы меня видели, но атаковать не стали, ушли на свою территорию, вот и весь вылет. В отличии от остальных летчиков, меня вылет разочаровал, нет так я себе его представлял, не так.

После посадки был разбор полетов. Пока Семеныч осматривал машину, загнанную в капонир я слушал комиссара, который давал оценку нашему вылету.

Во время лежания санчасти, я как-то не обращал внимания на работу полка. Сейчас он мне казался странным. Изучал я в основном сорок четвертые и сорок пятые года войны. Там не было одного, или в крайнем случае двух вылетов в день. Пять-шесть не меньше. То есть работали на износ, ели не вылезая из машин, справляли нужду рядом с самолетом, лезли обратно и снова взлетал бомбить. Тут же такого не было. Один вылет, ну максимум два, и все. Такое впечатление, что они воюют по стандартам мирного времени. Не настроились еще люди на подобную работу. Летчики то были готовы, но командование еще нет. Полк того же Запашного делает не менее трех вылетов день, но и это не придел, почему же они это не видят?