Я - истребитель. Я истребляю. - Страница 50

- Командир больше так не делай, или лучше предупреждай, мы и так поняли что у тебя все в порядке, - сердито сказал Никифоров, под одобрительное молчание Степанова.

- Подходим к месту прорыва. Начинаем работу, - внезапно сказал штурман.

- Работаем, - ответил я.

Во время поворотов я внимательно осматривал землю, изредка отвлекаясь от наблюдения за небом. Особист постоянно бормотал в ларингофон передавая данные о местоположении немецких и наших войск, количестве и вооружении. Честно говоря, что он там видит, на изрядно задымленной земле, не понятно, но он не умолкает не на минуту, указывая куда мне и где повернуть.

В километре от нас, двенадцать "хеншелей" бомбили наши войска, неподалеку висела "рама", от чего я крепко сжимал штурвал, так хотелось атаковать их.

- Командир, под нами мост, и скопление войск. Штаб приказал разбомбить его, - сказал Никифоров, на миг прервав передачу данных.

- Ху.. м что ли?

Оба члена экипажа засмеялись.

- Нет. Думаю вторым вылетом. Взять полную нагрузку и... Справимся?

- Не знаю, я истребитель. Не бомбил никогда. Попробуем.

Мы висели над войсками Вермахта еще минут тридцать, после чего ушли от места прорыва на юг, согласуясь со штабом фронта.

- Товарищ политрук, горючка на исходе, - сказал я особисту.

- Сейчас ... Возвращаемся, нам дали разрешение.

Самое сложное это посадка. Поэтому на подлете к аэродрому я был во внимании, оба члена экипажа следили за воздухом, чтобы нас не сбили при посадке, так что я не отвлекался, наблюдая еще и за небом.

- Есть касание, - пробормотал я, и стал притормаживать самолет, полностью убавив газ. Когда мы подкатились к месту стоянки, где нас уже ждал топливозаправщик, машина с бомбами и механики, я дал газу и лихо развернулся, заглушив моторы. От штаба к нам пылила полуторка с командованием.

Я последним вылез из машины, и встал под ветерком, который остужал мое разгоряченное тело. Гимнастерка вся в пятнах пота, под ветром стала слегка холодить тело. Сильно зачесалась спина, там, где рана. Потянувшись, я под гудение нагнетателя бензовоза, и шум бензиновой струи в бак, сказал присевшему рядом на снятый парашют, Степанову:

- Хорошо-то как. Слушай, а нас кормить то будут? А то есть охота.

- Не знаю, товарищ старший сержант.

- Будут, товарищ старший сержант, столовую предупредили ... да вон уже несут, - сказал один из ползающих по самолету механиков.

И действительно от столовой к нам быстрым шагом, даже можно сказать трусцой спешили две официантки с бидоном и корзиной.

Особист, вместе с фотоаппаратом уехал в штаб, оставив начштаба. Переговорив с механиками, которые заканчивали осмотр раскаленных моторов, он направился к нам.

- Так, товарищ старший сержант. Теперь составляем рапорт о вылете, - сказал он подходя к нам, и на ходу доставая лист бумаги.

Вздохнув, я встал и используя крыло как стол, согласуясь с капитаном быстро накидал черновик.

- Нормально. Теперь переписывай.

Написав рапорт и расписавшись отдал его капитану, который изучив, и как-то озадаченно кинув на меня взгляд, тоже расписался, что-то дописав,. После чего убрал лист в папку, и направился к штабу.

" - По-русски же писал, что это он так на меня посмотрел?"- озадаченно подумал я, гладя ему в спину.

- Кушайте товарищи летчики, - услышал я девичий мелодичный голосок.

- Что у нас сегодня, Любаш?- спросил я у знакомой официантки, которая носила нам обед в санчасть.

- Вареники.

- Вишневые?

- Нет, товарищ летчик. С творогом.

Вернувшийся без фотоаппарата особист, присоединился к нам. Быстро и торопливо пообедав, мы снова заняли свои места, и после приказа пошли на взлет.

- Ну ни хрена себе!!!

- Что?- спросил особист.

- Да как ей управлять теперь? Мы сколько взяли?

- Так механик же говорил ..

- Да говорил что полную, а сколько это?

- По две двестипятьдесятых на внешних держателях, и шесть соток во внутреннем бомболюке.

- Тысяча шестьсот?!!!

- Да.

- Я то думаю что это мы так долго оторваться не могли!!

- Все нормально?

- Да в принципе норма. Но все равно маленько не по себе.

- Курс шестнадцать, - сказал особист, после того как мы поднялись на три тысячи метров отойдя от аэродрома на двадцать километров.

При подлете к мосту мы внимательно обшарили глазами небо.

Кроме "рамы" вдали, небо было чисто.

- Сперва бомбим, потом пикируем. Веди, - отреагировал я.

- Я сокол-17, вышли на цель нача ..., - забубнил в рацию Никифоров.

По данным, что мне давал штурман мы под заградительным огнем зениток, встали на боевой курс.

" - Блин, и свернуть нельзя!!!"- подумал я когда буквально в десяти метрах под нами вспух очередной разрыв снаряда.

- Сброс!!!- заорал Никифоров и я почти сразу почувствовал как пешка скакнула вверх, освобождаясь от груза.

- Ну что там?- спросил я нетерпеливо, уходя противозенитным маневром.

- Падают-падают. Пока еще пада... Есть!!!

- Ну???

- Да не видно не зги, пыль одна ... Сейчас ... Черт! Мост цел. В скопление войск попали рядом с берегом, горит там что-то.

- "Мессеры" заходят с солнца, - вдруг закричал Степанов.

Смело повернувшись в сторону солнца, я чуть прищурившись посмотрел на две пары немцев которые с высоты падали на нас.

" - Отлично подготовленная и исполненная атака. На пять баллов! Однако еще далековато, уйти мы не успеем, но вот спикировать это да. Успеем!"- успел подумать я, и дернув "пешку" в сторону, вошел в пологое пикирование.

- Парни, держитесь, пикирую на мост!- закричал я, положив палец на кнопку сброса бомб.

Надрывно загудели так хорошо мне знакомые по симулятору моторы, сообщая что "пешка" пикирует.